Проектная работа:
«Отечественная война 1812 года в судьбах деревень, сел храмов
на землях к северо-западу от Москвы»

Постановка проблемы:
Французские войска, войдя в Москву и рассылая фуражиров по округе, нанесли наибольший урон сельским поселениям, расположенным на территории к северо-западу от Москвы.
Объект исследования:
Судьба деревень, расположенных на территории Московской губернии Московского уезда к северо-западу от Москвы, во время оккупации наполеоновской армией.
Предмет исследования:
события, происходившие на обозначенной территории.
Цель работы:
изучить события Отечественной войны 1812 г. и жизнь селений, оказавшихся на оккупированной французами территории - ближайших к столице землях Московского уезда Московской губернии к северо-западу от Москвы.
Задачи исследования:
- проанализировать и синтезировать опубликованные документы о событиях Отечественной войны 1812 г. и результатах нашествия Наполеоновских войск на деревни и села ближайшего Подмосковья северо-западного направления;
- обосновать свою версию о возникновении пожара в Москве и его результатах для селений, располагавшихся в северо-западном направлении от Москвы;
- изучить документы о действиях жителей деревень на обозначенной территории.
Научная гипотеза:
деревни и села к северо-западу от Москвы были подвержены разорению подразделениями фуражиров наполеоновских войск.
Источники
-архивные документы;
- опубликованные мемуары современников событий;
- материалы музея «Бородинская панорама»;
- картины, гравюры, лубочные картинки из собрания музеев «Бородинская панорама» и «Кутузовская изба».
Используемые методы:
- Краеведческий поиск:
а) работа с краеведческой литературой;
б) работа в музее Бородинская панорама;
в) работа с топографическими картами XIX века;
- Поиск источниковой базы:
- работа с архивными документами, хранящимися в фондах Историко-краеведческого музея ГОУ ЦДТ «Строгино»;
- поиск опубликованных воспоминаний;
- работа с мемуарной литературой;
- метод иллюстративной реконструкции.

Вступление

История ближних пригородов Москвы, расположенных здесь деревень и сел, вошедших в городскую черту только в XX веке, неотделима от многовековой жизни нашей столицы. Не зря ведь говорят, что «Москва прирастала пригородами» и на протяжении столетий их жителей связывали с Москвой общие беды и радости, общность хозяйственного и культурного развития. Из поколения в поколение жители ближнего Подмосковья вносили значительный вклад и в растущее богатство столицы и в дело ее защиты от неприятеля, в огромные труды по ее восстановлению после опустошительных нашествий иноземных завоевателей.
Такими дальними, потом ближними пригородами Москвы, а теперь просто территорией столицы были земли Московской губернии Московского уезда к северо-западу от Москвы. И мне очень захотелось выяснить, как жили деревни и сёла в трудную годину 1812 года, ведь на уроках в школе учителя нам рассказывают о событиях Отечественной войны 1812 г. Рассказывают и о причинах начавшейся войны, и о главных ее событиях, знаменитых битвах и прославленных в веках героях. Только вот ни в одном учебнике, я не смогла найти сообщений о жизни тех деревень, на территории которых теперь расположился наш Северо-Западный округ столицы, и не очень отдаленные от него соседние населённые местности. Вот часть того, что мне удалось собрать по этой теме я и расскажу в своей работе.
Шел второй месяц войны. За пять недель русские оставили неприятелю территорию, превышавшую по величине тогдашнюю Пруссию. 6 августа 1812 г. русская армия покинула горящий Смоленск. Под натиском превосходящих сил противника русские войска вынуждены были отступать.
Было решено отступать. «С потерею Москвы, сказал Кутузов, - не потеряна еще Россия. Первою обязанностью ставлю себе сохранить армию, сблизится с теми войсками, которые идут к ней на подкрепление, и самым уступлением Москвы приготовить неизбежную гибель неприятелю».
М.И.Кутузов считал так же, что необходимо и жителям оставить город. После военного совета, по его приказанию, по улицам города разъезжали конные офицеры, призывавшие жителей уйти из Москвы.
Всё казённое имущество было вывезено на подводах, а обыватели сами спасали всё что могли. Барки с хлебом и оставшимся казённым имуществом на Москве-реке сожжены и затоплены.
«Губернатор Ростопчин, делая вид, что он не намерен покидать города, велел, как говорят, приготовить множество ракет и всяких воспламеняющихся веществ. Москва должна была превратиться в громадную адскую машину, ночной и внезапный взрыв которой должен был поглотить императора и его армию. Если бы даже враг избежал этой опасности, то все же у него не осталось бы ни крова, ни ресурсов, а весь ужас этого страшного бедствия пал бы на него…Но, как и у многих его соотечественников, в нём соединялись современная культура и какая-то древняя отвага».
14 сентября, оставляя город, Кутузов приказал сжечь склады и магазины с продовольствием, фуражом, частью боеприпасов, а генерал-губернатор граф Ф.В.Ростопчин, распорядился вывести из Москвы «весь огнегасительный снаряд». Поджечь некоторые объекты Москвы - значило обречь деревянную, по преимуществу, Москву на грандиозный пожар. Но кроме тех, кто поджигал город по приказу, были и сами жители, которые жгли свои дома из патриотических побуждений.
С каждым днем, с каждым часом враг подходил ближе к Москве, надеясь на капитуляцию русской армии. Надежды эти были напрасны, зато путь, по которому двигался Наполеон, не сулил ему и его армии ничего утешительного.
Повсюду неприятельским солдатам попадались только разрушенные и безлюдные деревни; спелый хлеб еще на корню был вытоптан лошадьми, а скирды сена были подожжены на всем протяжении окрестных полей, и густой дым стлался по воздуху.
«Мы скорее были склонны думать, что жители предместий, устрашенные нашим приближением, массами укрылись в столицу. Всякого, высказывающего предположение, что Москва покинута, сейчас же поднимают на смех товарищи. И действительно, можно ли предположить, что столько роскошных дворцов, великолепных церквей, богатых магазинов покинуты своими обитателями?»
14 (1) сентября - записывает Цезарь Ложье в своем дневнике. «Сегодня утром за деревней Черепково, при нашем приближении к Хорошеву, пока сапёры перекидывали мост через Москва-реку для третьего перехода через неё, несколько человек из наших разведчиков успели взобраться еще на один холм - последний! ... Перед нами в получасе пути лежала огромная Москва, раскинувшаяся на таком протяжении, какого я еще никогда не видел ни у одного большого города».
Французская армия вступила в Москву тремя колоннами: 1-я перешла Москву-реку у Воробьевых гор, 2-я вступила через Дорогомиловский мост, а 3-я частью через Фили, частью через деревню Черепково и село Хорошево направилась к Тверской заставе.
«Мы ехали лесами с прекрасною растительностью, особенно дубами, встретили массу богатых усадеб и хлебных полей, где рожь и гречиха еще стояли на корню. Эта превосходная земля, с её прекрасной и благословенной культурой, с многочисленными, свидетельствовавшими о богатстве усадьбами и запасами сена и зерна, опять давала нам повод мечтать и говорить о мире, несмотря на то, что все мы все еще видели и ощущали дым, идущий от Москвы».
«…Беседуя, мы дошли до деревни Хорошево, находящейся на расстоянии полутора мили (примерно 2,5 км) от Москвы. Колонна остановилась, чтобы привести себя в порядок, надеть парадную форму и подождать возвращения адъютанта вице-короля с приказанием от императора. Приказания эти жестоко нас разочаровали. Наше вступление в столицу царей было отложено на завтра.
«15 (3) сентября. С зарёю, мы покинули это скверное Хорошево, и в парадной форме двинулись к Москве. Дорога наша идет прямо в город. Мы нигде не видим ни одного русского и ни одного французского солдата. Приближаясь, мы заметили, что город открыт. Простой земляной вал служит ему единственной защитой. В то же время не видим ни одного дымка над домами – это плохой знак. Страх наш возрастает с каждым шагом; он доходит до высшей точки, когда мы видим вдали, над центром города, густой столб дыма.
Сначала мы все думали, что горит какой-нибудь магазин; русские приучили нас к таким пожарам. Мы уверены, что огонь будет потушен солдатами и жителями. Мы приписываем казакам все эти ненужные разрушения и опустошения».
«… 15-я дивизия повернула влево и расположилась у Петровского дворца, 13-я в Алексеевском, а 14-я в Бутырках. Легкая кавалерия под начальством генерала Орнано развернулась по фронту и остановилась во Всехсвятском и Останкино. Вице-король во главе королевской гвардии въезжали в Москву по прекрасной дороге, ведущей от предместья Петровского-Разумовского. Этот квартал, один из самых богатых в городе, назначен для квартирования итальянской армии. Дома, хотя большей частью и деревянные, поражают нас своей величиной и необычайной пышностью. Но все двери и окна закрыты, улицы пусты, везде молчание! – молчание, нагоняющее страх.
Молча, в порядке, проходим мы по длинным, пустынным улицам: глухим эхо отдаётся барабанный бой от стен пустых домов. Мы тщетно стараемся казаться спокойными, но на душе у нас не спокойно: нам кажется, что должно случится что-то необыкновенное».
«…Не могу сказать, в центре ли города, или на окраине – ведь ночью так легко ошибиться, но я скорее склоняюсь к первому, вдруг последовал взрыв такой ужасающей силы, что у всякого должна была явиться мысль, что это взорван склад снарядов, пороховой погреб, либо так называемая адская машина очень большой силы. Из возникшего сразу огромного пламени большими и малыми дугами стали взвиваться кверху огненные шары, словно разом выпустили массу бомб и гранат, и на далекое пространство рассеивался со страшным треском их губящий огонь.
Тогда штабс-ротмистр фон-Рейнгард сказал: «Это скверное событие, оно сулит нам много зла, оно разом уничтожает надежду на мир и разрушает то, что нам так необходимо. Это не злая воля наших, это - признак большого озлобления наших противников, это - жертва, которую они приносят, чтобы погубить нас».
Наполеон не мог понять такого самопожертвования. Его рациональный ум не постигал бескорыстности характера русских людей.
«Наполеон в первый момент, узнав о пожаре в городе, предположил, что возгорание произошло из-за неосторожности его солдат, расположившихся на Красной площади, и приказал тушить. Ему ответили, что все пожарные инструменты вывезены из города.
Часть пожарных насосов, которые мы искали со вчерашнего дня, была увезена неприятелем; оставшиеся были приведены в негодность. …арестовали поджигателей… эти люди и некоторые жители признались, что русский губернатор дал агентам полиции приказ поджечь ночью весь город. Мы отказывались верить этим сообщениям».
«Император не мог поверить, что русские сжигают свои дома, чтобы помешать нам, спать в них…. Он не мог убедить себя в том, что это являлось результатом великой решимости и великой добровольной жертвы».
Оставаться в Кремле, где Наполеон расположился, было крайне опасно. Решено было перевести Наполеона в императорский Петровский дворец, что на Тверской дороге. После долгих размышлений, Наполеон уступает желанию своих подчиненных и посылает де-Мортемара (одного из своих ординарцев) отыскать путь через горящий город, но он скоро возвращается, не сумев проехать через огонь. Немного спустя был найден свободный путь и Наполеон вышел из Кремля через ворота, обращенные к Москве-реке. Пламя загородило все другие выходы. Он долго ехал верхом вдоль реки, за агентом московской полиции, служившим ему проводником. Сделав большой крюк, и проехав через село Хорошово, мы добрались до Сант-Петербургской дороги. Император со свитой проехали по такому кварталу города, где все деревянные дома были превращены в пепел, но за все время пути император не подвергся ни малейшей опасности. К вечеру 16 (4) сентября Наполеон прибыл в императорский Петровский дворец.
«Мы были в большом унынии от усталости и огорчения, что лишились хорошей стоянки. Мы были хозяевами Москвы, а между тем приходилось уходить из нее без всяких припасов и располагаться лагерем у ворот.
В городе кончились запасы продовольствия. Интендант Лессепс, ответственный за снабжение «Великой армии», жаловался Наполеону, что у него не хватает хлеба и муки. Наполеону стало ясно, что захват Москвы не только не привел к победе, но грозил полной деморализацией армии.
Наполеон не мог остановить грабежей в городе, которые стали стихийными. Он чувствовал себя побеждённым. На этот раз его превзошли в решительности!»
«Каждое утро наши солдаты, в особенности наши кавалеристы, отправлялись далеко на поиски пищи для вечера и следующего дня. А так как окрестности Москвы с каждым днем становились все пустыннее, то приходилось ежедневно уходить все дальше и дальше. Люди и лошади возвращались истощенные, если только они возвращались!
Каждая мера овса, каждая связка фуража оспаривались у нас; надо было отнимать их у неприятеля. Нападения врасплох, сражения, потери не прекращались. Вмешались крестьяне и наказывали смертью тех, кто соблазняемый выгодой, приносил нам в лагерь какие-нибудь припасы. Некоторые из них поджигали собственные деревни, чтобы прогнать оттуда наших фуражиров, или же, узнав об их появлении, передавали казакам, которые держали нас в осаде». «Запустенье деревень поощряет солдат к грабежам. Хозяева огромных поместий заставляют своих крепостных зарывать, прятать и сжигать все, на что-нибудь пригодное, потом уезжают вместе с ними, оставляя голые стены. …Кажется, еще нигде мы не видели таких результатов слепой ярости при уничтожении всего. Дома не только пусты, но вся обстановка разломана. Посевы уничтожены; все подверглось систематической порче. Полное разорение, показывающее, до каких крайностей может дойти народ, решившийся сохранить свою независимость и честь».
Я думаю, что пожар Москвы, который начался по приказу Ростопчина, и взрыва пороховых складов, (неподалёку от Симонова монастыря), который был выполнен Александром Самойловичем Фигнером по приказу М.И.Кутузова, явился косвенной причиной безудержного разграбления сел и деревень французами к северо-западу от Москвы.
Значительная часть селений Московского уезда (особенно северо-западная, западная и юго-западная) находилась в зоне военных действии и французской оккупации. Война принесла огромный ущерб Подмосковью.
По, далеко неполным, данным - во время летне-осенней кампании 1812 года в Московском уезде было сожжено 380 владельческих селений.
По ведомости от 30 мая 1813 года в Московском уезде, в зоне вражеской оккупации оказалось не менее 190 дворянских селений с населением в 21 тысячу душ мужского пола; в 22 селения сгорело 625 крестьянских дворов. Война 1812 года нанесла Подмосковью значительный экономический урон. Разграблению и реквизиции подлежал скот, зерно, фураж, продовольствие.
Особенно пострадали селения, расположенные по пути прохождения французских войск. В частности, села: Покровское, Фили, Чашниково (владение Д.Л.Нарышкина), было «разграблено неприятелем у крестьян разного имущества: хлеба, сена, соломы, большое количество лошадей, 151 корова, 71 овца, 211 дворовых птиц, большая часть казенного магазина хлеба».
Ощутимые потери понесли крестьяне села Троицкого и деревень Лукино, Черепково, Строгино и Мякинино: был сожжен 41 двор и «сверх того у крестьян весь хлеб, скот и пожитки пограблены».
Французские войска подвергли разорению деревни, сёла и православные храмы, расположенные в старинных селениях.
Куркино
К нему примыкали деревни: Барашки (на месте прежней пустоши на реке Меленке), Кобылья Лужа, Машкино, Филино, Соколово и Юрово. Позже - это стали села Новая Лужа и Родионово, (сейчас - территории города Химки).
После вступления наполеоновской армии в Москву, французское командование пыталось организовать заготовку продовольствия и фуража в окрестностях, но встретило сопротивление русских войск, партизан и крестьян. 12 сентября 1812 года казачья сотня, выделенная из отряда полковника В.Д.Иловайского, стоявшего у ямской станции Черная Грязь. Видимо, с помощью местных крестьян, обнаружили в Соколове сильный вражеский отряд, состоявший из двух эскадронов кавалерии и трех рот пехоты. В тот же день партизаны разгромили этот отряд. 4 офицера и 120 нижних чинов противника были уничтожены, 3 офицера и 99 солдат взяты в плен.
Несомненно, что эти события отразились и на истории соседнего села Куркина, жители которого испытали на себе бесчинства не прошенных гостей, а затем, стали свидетелями сражения и позорного бегства остатков французских отрядов.
По показаниям причта Владимирского храма, французские мародеры храм не разграбили, ризница и богослужебные книги оставались в целости. Уцелели и дома причта. Из приходских селений особенно пострадала деревня Филина, где неприятели сожгли большинство крестьянских дворов.
Захарково
На рубеже XVIII-XIX деревня Захарково, приписана к селу Никольскому. Захарково сильно пострадало в Отечественную войну 1812 года. При нашествии Наполеона в 1812 году в соседнем селе Никольском стоял баварский кавалерийский полк, а в окрестностях рыскали вражеские фуражиры. Один крестьянин - Кузьма Николаев - «застрелен неприятелем». Во время и после оккупации умерли 10 человек. В народное ополчение из Захарково и Никольского ушли 6 человек. Все они «не воротилися».
Митино
Ревизские сказки 1811 года отмечают бедственное положение жителей деревни после нашествия французских захватчиков, когда в голодную зиму 1812-1813 годов умерло 18 человек (считая только мужское население).
Село Тушино
В 1812 году через Тушино проходили отряды наполеоновской армии. Преображенский храм был разграблен и осквернен, а в 1813 году освещался вновь. Подробности пребывания французов в Тушино неизвестны, но ревизские сказки 1816 года свидетельствуют, что четверо крестьян были убиты неприятелем.
Братцево
Во время французского нашествия крестьянское хозяйство было разорено дотла. Страшным испытанием стала голодная зима 1812-1813 годов, когда в Братцево умерло 12 человек (учитывалось только мужское население).
В начале XIX столетия Покровская церковь входила в состав Всехсвятского благочиния и указана в числе церквей, оскверненных неприятелем в 1812 году. Ущерб, причиненный церкви, видимо был невелик, и уже 12 января 1813 года она была освящена. Согласно клировым ведомостям 1813 года, церковь стояла «в твёрдости» и утварью была обеспечена. Приходских дворов было - 24, и в них проживало до 181 человек, а в приписной деревне Бутаково в 13 дворах числилось 64 человека.
Покровское–Стрешнево
«…Как и многие другие подмосковные усадебные комплексы, Покровское пострадало во время войны 1812 года. В помещении церкви французами была устроена конюшня. Однако имущество церкви уцелело, и вскоре она была переосвящена.…».
Щукино
В Отечественную войну 1812 года погибло 10 жителей. Деревня была разграблена и обнищала, после чего долгое время число жителей здесь не изменялось.
Строгино
В 1811году население составляло 260 человек. С началом войны многие крестьяне были взяты ратниками в ополчение. Трое из них умерли от ран, вернувшись в родную деревню. Французские захватчики разграбили имущество, хлеб, весь крестьянский скот в деревне. И все-таки деревне «повезло» здесь было сожжено неприятелем только 6 домов.
Троицкое-Лыково
В 1804 году имение вдовы, генерал - поручицы Е.П.Бутурлинной (урожденная княжна Щербатова). К началу войны 1812 года в имении насчитывалось 183 двора с населением 1629 душ.
В 1812 году дома село Троицкое-Лыкова сохранились в целости, так как одна из кавалерийских частей Наполеоновской армии была в этом селе расквартирована.
И хотя французы отчаянно грабили крестьян, все дома в селе Троицком сохранились. Но подверглись нападению и Троицкий храм и деревянная церковь Успения Пресвятой Богородицы. Солдаты похитили утварь из алтарей, чашу для причащения, а самое главное – был похищен из обеих церквей святой антиминс. По прошению причта был выдан новый антиминс, и храмы, по резолюции архиепископа Августина, были снова освящены 14 февраля 1813 года. Известно, что французы увезли из храма Живоначальной Троицы богатую добычу. Среди украденных вещей была старинное серебряное паникадило, распиленное на куски. Партизаны отбили награбленное. Император Александр I вскоре прислал в храм новое бронзовое паникадило с хрустальными подвесками. Вернули и древний антиминс. Разоренный храм был вновь освящен в конце 1812 года. Приход в это время насчитывал 142 двора. Храм Успения Пресвятой Богородицы (деревянный) в Троицком-Лыково был разграблен французами и вновь освящен 22 февраля 1813 г.
Черепково
Вступив в права владения вотчиной Троицкое, боярин Б.М.Лыков в начале XVII века перенес село и церковь Троицы на берег Москвы-реки, а на место старого села перевел деревню Черевкову.
Тогда же, а может быть позднее, на месте престола старой церкви поставили деревянную часовню. В 1812 году деревню спалили французы, погибла, по-видимому, и часовня.
1812 год принес имению немало бедствий. Через деревню Черепково шла на Москву 3-я колонна наполеоновской армии. Деревни в окрестностях Троицкого были сожжены, само село и усадьба уцелели, так как в них два месяца квартировала неприятельская часть. Французы изрядно пограбили храм и брошенные жителями дома.
Мневники
Деревня располагалась на левом берегу реки Москвы в центральной части большой Карамышевской излучины. В XVIII веке в деревне, которая писалась как Амнёвкиной, считалось 59 дворов с 417 жителями обоего пола. Часть крестьян становилась купцами. Так, двое из них - Анисим Ильин и Михаил Иванов выписались в 1795 году в московские купцы. Отечественная война 1812 года существенно затронула и эту деревню. «Дело о сгоревших домах и ограбленном имуществе во время неприятеля» говорят о том, что французы сожгли в огромной деревне только четыре дома, но разграбили домашнего имущества крестьян на 11.450 рублей, уничтожили 45 ульев общей стоимостью 450 рублей, два невода на 50 рублей, «два невода сгорело на 200 рублей, канату на 50 рублей», отбили 3 лошади, коров 23, овец 34». Крестьянам удалось сохранить 80 лошадей и только 17 коров. Но самый существенный ущерб, нанесенный неприятелем - разграбление хлеба на 11.200 рублей, соломы на 5.580 рублей, сена на 15.680 рублей.
Утраты, нанесенные захватчиками, жителям богатой деревни имели для них страшные последствия. В ведомости сообщается, что крестьяне разорены и кормятся подаянием в отдаленных местностях», а ревизские сказки свидетельствуют, что голодную зиму 1812-1813 годов в деревне погибло 33 человека - больше, чем в соседних селениях и наибольшая цифра по всей округе.
Хорошево
Во время французского нашествия Хорошево пострадало больше, чем окрестные поселения. «В церкви железные двери разломаны, престолы разграблены, одежда снята, ризы и прочие церковная утварь, с образом оклады и венцы разграблены и все погромлено неприятельским войском на 10 тысяч рублей». У крестьян сожжены все 25 домов, разграблено и сожжено имущество на 6 тысяч 500 рублей, хлеба, соломы и сена на 12 тысяч 470 рублей. Из скота крестьянам удалось уберечь лишь 20 лошадей и 10 коров. Только к 1816 году были восстановлены крестьянские дома, но «без принадлежностей» (то есть без надворных построек).
К западу от храма, за сельскими домами, в первой трети XIX века продолжал существовать Хорошевский конный завод.
Неподалеку от Хорошева в конце XVIII века был организован конный завод, который продолжал существовать до первой трети XIX века. Там располагались конюшня на каменном фундаменте, затем еще три деревянные конюшни, амбары и фуражный двор, сараи и каменная кузница. В это же время напротив конюшен была построена слобода для стадных конюхов, получившая название «Конюшки». Слобода насчитывала 34 двора и по количеству населения превосходило село Хорошево.
Судя по описаниям 1816 года, он имел большое количество построек, в которых содержались лошади, присланные из многих областей России и из-за границы. Против завода «мельница выстроена на пруде для молотья лошадям».
В 1812 году французы сожгли в слободе 13 домов, разграбили имущество на 7.500 рублей, отобрали 12 лошадей, 18 коров и телят.
Вскоре поле этих событий конный завод прекратил своё существование, его территория была отдана под строительство артиллерийских складов. От бывших построек конного завода сохранилась только планировка и нижняя часть башни с парадными въездными воротами. Прекратила существование и конюшенная школа.
Что касается самого села Хорошево, то, согласно экономическим примечаниям 1800 года в нем насчитывалось всего 22 двора с 135 жителями «на левой стороне реки Москвы и по обе стороны безымянного истока и большой Звенигородской дороги.
Церковь каменная об одном этаже Живоначальной Троицы с двумя приделами. Первый во имя угодника Божия и чудотворца Николая, второй - Федора Стратилата.
В 1812 году французские войска нанесли церкви существенный ущерб, оцененный в 10.000 рублей. В ней были поломаны железные двери, учинен погром, разграблены престолы, всевозможная утварь, ценные оклады и венцы с икон.
Значительно пострадали крестьянские хозяйства прихода, многие дома были сожжены, количество приписных к церкви домов сократилось.
Хорошевская волость, помимо ближайших деревень, включала в себя Крылатское, Ромашково, Павшино с деревнями и общим населением свыше 2000 тысяч человек. К середине столетия конный завод был упразднен, но подчинение села Дворцовому ведомству сохранилось.
После французского нашествия «на приходе церкви Живоначальной Троицы в Хорошеве 23 двора и 192 человека, в деревне Карамышевой 10 дворов и 98 душ, во Мневниках - 30 дворов и 292 души, в Щукине 19 дворов и 127 душ и в Терехове двор и 10 человек».
Карамышево
Благодаря близости к дворцовому селу Хорошево, Карамышево большую часть своей истории являлось государевым владением. На рубеже XVIII-XIX веков это была небольшая девушка в 15 дворов и 87 жителями. По количеству населения эта деревня была самой малочисленной в волости.
В 1812 году французскими солдатами были сожжены 7 из 18 крестьянских домов, разграблено имущество жителей, запасы продовольствия, зерна, сена и соломы. Крестьянам удалось уберечь только две коровы и 14 лошадей (потому что их было проще укрыть в лесу). Многие из жителей были вынуждены уйти из деревни для сбора милостыни. Двое крестьян пропали без вести во время оккупации; в голодную зиму 1812-1813 годов по сведениям ревизских сказок, умерли 6 мужчин (женщины не учитывались).

Выводы

Тяжело ударив по экономике, финансам и культуре России, пожар Москвы с политической и военной точки зрения поставил Наполеона прямо-таки в безвыходное положение. Французы не просто лишились в те дни удобств, достатка, покоя - они попали в западню.
В результате исследования проделано следующее:
- собрана информация о событиях, происходивших во время нашествия Наполеона, в крестьянских селениях расположенных на ближайших к столице землях Московского уезда Московской губернии к северо-западу от Москвы.
- установлены события, происходившие на обозначенной территории.
- изучено положение селений и жизнь крестьян, оказавшихся на оккупированной французами территории - ближайших к столице землях Московского уезда Московской губернии к северо-западу от Москвы.
- проанализированы и синтезированы опубликованные документы о событиях Отечественной войны 1812 г. и результаты нашествия Наполеоновских войск на деревни и села ближайшего Подмосковья северо-западного направления;
- установила, что деревни и села к северо-западу от Москвы были подвержены разорению подразделениями фуражиров наполеоновских войск.
- я убедилась в том, что пожар, в котором погибла столица, был организован не французскими войсками, как об этом писали во многих книгах, а возник он по приказу генерал-губернатора Москвы - графа Ф.В.Ростопчина, а также из-за взрыва пороховых складов, уничтоженных по приказу фельдмаршала М.И.Кутузова. Это была жертва, которую принесли москвичи, чтобы погубить, втянутых в западню, по имени Москва вражеские полчища.