О неудобствах обмундирования и снаряжения русских войск начала XIX века мнение является почти общепринятым, но мнение это, как и многие другие взгляды на явления конца XVIII и первой половины XIX века, страдает некоторой предвзятостью и построено главным образом на данных литературы мемуаристической. Между тем имеются указания:
- что если форма русских войск в эпоху Отечественной войны и не была идеальной, то все же она была одной из лучших, если не лучшей в ту эпоху;
- что при выработке главных оснований постройки обмундирования имелись в виду побуждения, которые большей частью не утратили своей жизненности и до сих пор.
Как подтверждение этих двух пунктов приводятся две нижеследующие выписки. В «Военном журнале» помещены в переводе на русский язык выдержки из французской книги «Безделицы или прогулки праздного в Петербурге»:
1. «Мне кажетс
я, нет в Европе войска, одетого красивее русского. Что может быть приличнее и приятнее зеленого с красным для пехоты? Вообще мундиры русские отличаются простотой и хорошим покроем. Человеку ловчее в коротком мундире; широкие панталоны дают, кажется, более свободы его движениям, а сапоги - более твердости в ходу. Мундир с запасом на груди, застегнутый до самого пояса, с красивою простотою соединяет и удобство в суровом климате. Во все времена русская армия бывала в сапогах, ибо народная обувь сия сообразна с местными потребностями. На мундирах их нет галунов, ни кистей, ни шнурков, ни отворотов, ни камзолов с карманами; одним словом ничего лишнего или ненужного для солдата. Никакого в свете солдата, не исключая даже и французского, нельзя так скоро поставить на военную ногу; из русского крестьянина столь же скоро сделаешь солдата, как из французского конскрипта; щегольства же ни в какой армии не найдешь, как у русских».
2. «Особенная способность - ловкость выказывать телесные достоинства, щегольство, - которое самые простые вещи прикрашивает удачным употреблением; искусство подражать движениям, походке и со всем тем иметь нечто свое под единообразием мундира, все сие найдешь в русской армии в высочайшей степени. Достоинства сии заметны во всех чинах, но то более удивительно в людях, едва оставивших топор и соху, и коих одежда была столь отличной от европейской. Едва снимут с него кушак и наденут французскую перевязь, как кажется, будто он никогда не носил иначе своего тесака. Кивера, принятые ныне со всех армиях, с низкой и расширенной кверху тульёй, хотя и заняты у венгерцев, однако же кажутся русским изобретением по свободе и ловкости, с какой их носят. Все пристало к русскому солдату, кроме того, что противно хорошему вкусу, который есть врожденное чувство и отличительная черта сих северных французов». «Трудно было бы узнать русскую армию в широкополых кафтанах и камзолах, в штиблетах, в тупоносых башмаках, с длинными прусскими косами и пуклями времен Фридриха II»…
Сообщил Г.Г.
// Тысяча восемьсот двенадцатый год. - 1912. - № 9-10. - С. 324-325.
